суббота, 2 марта 2013 г.

Нео-документальная гипотеза


Joel S. Baden
Профессор кафедры Ветхого Завета теологического факультета Йельского университета
Май 2012 г.
опубликовано на The Bible and Interpretation

Называть кризисом существование двух конкурирующих школ в какой либо области науки — это, пожалуй, чрезмерно драматически, ведь трудно представить какой-либо аспект библеистики, в котором не было бы разных мнений, противоречивых интерпретаций текста и несходных исторических реконструкций. Различные мнения относительно происхождения свитков Мертвого моря, например, не создают кризис в исследованиях Кумрана, где о таких вопросах говорят как о "спорных", по которым консенсуса пока не достигнуто. Тем не менее, современное состояние исследования Пятикнижия часто определяют именно как кризисное. Отчасти это связано с тем, что разделение между двумя школами в исследовании Пятикнижия особенно велико. Географически этим разделением служит Атлантический океан, так как одна школа почти полностью расположена в континентальной части Европы, тогда как другая — в основном в Соединенных Штатах. В научном плане это разделение не меньше, так как фундаментальные основы одного подхода по существу отвергаются другим.

Европейские ученые отвергли документальную гипотезу практически одновременно: почти все публикации, начиная с монографии Ральфа Рендторфа "Проблема процесса передачи Пятикнижия" 1977 года были против документальной гипотезы, тогда как все предшествующие работы были "за". У ученых, изучавших в университете происхождение Пятикнижия в русле документальной гипотезы, каковыми до сих пор является большинство американских ученых, сложилось ощущение, что если моргнуть глазом в неподходящий момент, то можно пропустить внезапное появление радикально новой волны в исследовании. А учитывая обилие и глубину европейской науки, наверстать упущенное будет очень трудно. Более того, учитывая, что в американских университетах не много преподавателей, читающих введение в исследование Пятикнижия не на основе документальной гипотезы, легко понять, почему американские ученые не имеют систематического представления о новейших течениях в этой области. Многие знают лишь то, что документальная модель, которую они изучали в университете, отброшена, но ничего взамен не принято.

Добавьте к этому то центральное место, которое занимает вопрос о составе Пятикнижия для всех видов библейских исследований, как прошлых, так современных, куда входят, помимо прочего, история древнего Израиля, развитие израильской религии, библейское богословие, изучение устной традиции и датировка библейских текстов, и станет очевидным, почему современное состояние исследования Пятикнижия представляет собой кризис. Если вы — американский ученый и хотите написать на тему, даже слегка касающуюся анализа Пятикнижия, то вы окажетесь в тупике: либо вы продолжите использовать то, чему Вас научили, зная, что в настоящее время это потеряло актуальность, либо вы отвергнете все, чему Вас научили в университете, чтобы полностью погрузиться в новый европейский подход. Немногие готовы к последнему, ведь мы в Америке все еще преподаем документальную модель, которую, однако, впоследствии не можем продуктивно использовать, не опасаясь получить клеймо "устарело". В результате в последние сорок лет вклад американских ученых в исследование Пятикнижия резко сократился. А это на самом деле может рассматриваться как кризис.

Сегодня, однако, ситуация меняется. Появляются серьезные, текстуально тщательные и методологически строгие научные работы, основанные на документальной гипотезе. С одной стороны, в теоретическом смысле это углубляет кризис: сейчас есть, по сути, две принципиально противоположные точки зрения о составе Пятикнижия. С другой стороны, в практическом смысле, кризисное состояние улучшается: ученые, чувствовавшие себя "не в своей тарелке" в большом море литературы по исследованию Пятикнижия, теперь могут обнаружить, что их давно сложившиеся взгляды снова имеют право на существование. Короче говоря, документальная гипотеза вновь обретает свое место в качестве жизнеспособного, продуктивного и современного подхода к Пятикнижию.

Это, однако, не означает что документальная гипотеза возродилась в том виде, в котором она была в начале ХХ века. Напротив, одним из основных вкладов современного документального анализа является выявление и исправление методологических проблем, характерных для ранней формулировки документальной гипотезы. Именно эти проблемы послужили значительной, если не основной причиной отвержения документальной гипотезы европейскими учеными последних поколений. Две из этих методологических проблем достойны особого внимания: это вопрос о стилистических различиях как средстве идентификации источников, и вопрос о сходстве по содержанию различных источников.

В течение нескольких поколений наиболее часто упоминаемым критерием для отделения одного источника от другого было различие по стилю и терминологии. Ученые даже составили списки слов, характерных того или иного источника. Я не хочу сказать, что не существует слов или фраз, которые являются уникальными для какого-либо источника, потому что они, конечно, есть. Проблема заключается в том, что эти списки принимаются как руководство для идентификации источника: когда вы столкнулись с конкретным словом, найдите его в списке, и вы узнаете, какой источник перед вами. Такая процедура, очевидно, игнорирует основополагающее представление о том, что все библейские авторы знали древнееврейский язык, и были вполне способны использовать любое слово из этого языка, если они этого хотели. Поэтому мы должны быть осторожны в применении критериев, основанных на стиле и терминологии при идентификации источников Пятикнижия. Особенности стиля и терминологии не носят определяющего характера: они не говорят нам, какому источнику принадлежит данный отрывок. Они носят скорее, описательный характер: как только мы полностью выделили некий источник во всем Пятикнижии и если в нем есть уникальные слова или фразы, тогда, и только тогда мы можем утверждать, что они характерны для данного документа.

Другой крупной методологической проблемой в классическом анализе источников было неявное убеждение в том, что источники рассказывают одни и те же истории в одном порядке. И хотя некоторые эпизоды, очевидно, уникальны, как, например, жертвоприношение Исаака, во многих случаях ученые полагали, что должно быть несколько источников, рассказывающих одну историю. Даже в очевидно однородном фрагменте ученые часто старались выделить какие-то стихи и отнести их к другому источнику только для того, чтобы и другой источник рассказывал тот же эпизод. Однако не существует никакой априорной причины, по которой источники должны быть настолько похожи. Действительно, учитывая их богословские различия, почему мы должны удивляться различиям в сюжете?

Методологические проблемы, однако, не являются проблемами самой теории. Нужно помнить, что документальная гипотеза, является именно тем, чем она является — гипотезой, призванной объяснить литературные явления Пятикнижия: явные противоречия, повторения и разрывы повествования. Она предполагает, что лучшее объяснение этих особенностей — это наличие четырех независимых документов, которые были объединены в единый текст, практически идентичный тому тексту, который мы находим в каноническом Пятикнижии. Это литературное решение литературный проблемы, не больше и не меньше. Научные претензии по поводу стилистических критериев или требование сходства в сюжетах не присущи самой теории, а являются аспектами методов, используемых для подтверждения этой теории. Если эти методы неудовлетворительны, то не нужно отвергать теорию. Отвергнуть нужно сами методы, а теорию подтверждать другим способом. Таким образом, обоснованная критика документальной гипотезы учеными с ее первых дней и до нашего времени не обязательно являются основанием для отказа от гипотезы, она, скорее, призывает нас к уточнению и пересмотру методов, используемых учеными для описания и применения гипотезы. В настоящее время такие уточнения и изменения осуществляются, и документальная гипотеза восстанавливает свое место как наиболее экономичная и всеобъемлющая теория, объясняющая литературные явления канонического Пятикнижия.

Современный подход к анализу источников Дэвид Райт назвал "Нео-документальной гипотезой". Этот термин получил некоторое распространение как среди приверженцев теории, так и среди остальных ученых. Какую форму имеет нео-документальная гипотеза? Чем она отличается от своего предыдущего воплощения, как она учитывает методологические проблемы классической документальной гипотезы, как она помогает нам лучше понять состав Пятикнижия?

1. В то время как в классической теории стилистические и терминологические маркеры часто служили отправной точкой для разделения текста, нео-документальная гипотеза признает, что эти элементы являются ценными только в качестве вторичных, поддерживающих критериев. Вместо этого, мы помещаем в центр анализа непрерывность повествования и сюжет: события, которые происходят, последовательность, в которой они происходят, причина и следствие. Признак одного автора — это созданный и соединенный им характерный и определенный набор повествовательных утверждений: кто что делал, когда, где и как. Там, где эти утверждения противоречивы, мы вправе считать, перед нами свидетельство другого автора, а там где они одинаковые, нет необходимости делить текст на различные источники. Ирония а том, что в современных не-документальных теориях стиль и терминология появились вновь в качестве фундаментальной основы для анализа, причем с гораздо более высокими требованиями языкового сходства, чем классических исследованиях, использующих документальную теорию.

2. Отличительной чертой классических исследований, основанных на документальной гипотезе, была вера в то, что документы должны рассказывать одни и те же истории сходным образом. В нео-документальной гипотезе это предположение отбрасывается. Более того, мы признаем, что авторы каждого источника могут и даже должны рассказывать истории, так как они этого хотели. Источники на самом деле рассказывают очень разные истории в одном и том же широком контексте, с различными эпизодами, в разном порядке, и с очень разных точек зрения. Это признание позволяет не разделять монолитные фрагменты, а также делает более простым сам процесс деление на источники.

3. Несколько поколений документальная гипотеза считалась синонимом реконструкции Велльгаузена эволюционного развития древней израильской религии. Разделение и размещение источников вдоль прямой линии развития от ранних до поздних и от натуралистических к законодательным рассматривалось как основное утверждение гипотезы. Об этом свидетельствуют попытки развенчать документальную гипотезу аргументами против точки зрения Велльгаузена о религии израильтянин, как если бы первое зависело от последнего. В реальности зависимость была противоположной — разделение на источники было основой исторической реконструкции Велльгаузена. В своей первой книге "Die Composition des Hexateuchs und die historischen Bücher des Alten Testaments" (Berlin: G. Reimer, 1885) он рассматривал только литературные свидетельства, а во второй "Введение в историю Израиля" он занимался только историческими вопросами. Нео-документальная гипотеза возвращается на первый этап, а второй этап оставляет без рассмотрения. Литературный вопрос является первичным, и на самом деле единственным вопросом, на который может ответить документальная теория. Если кто-то не согласен и опровергает аргументы исторической реконструкции Велльгаузена, этим он не опровергает его литературный анализ Пятикнижия.

4. Классическая модель предполагает, что источники относятся к дискретным историческим периодам, которые определяют дату их создания. Хронологическая последовательность Йахвист (J), Элогист (E), Второзаконие (D) и Жреческий Кодекс (P) принималась почти всеми, и была положена в основу для многих исследований. В нео-документальной гипотезе абсолютная датировка источников не является предметом исследования. Сами источники содержат мало информации для их абсолютной датировки, однако возможна относительная датировка, но только в одном определенном случае. Литературные зависимости в D, Е и J показывает, что D был написан позже, чем два других не-жреческих документа. Тем не менее, какой из документов J или E был первым, или как P вписывается в эту картину — это вопросы, на которые литературные данные просто не дают ответа. Теория не опираются на какие-либо конкретные датировки документов: написаны ли все четыре один за другим в течение двадцати лет, или J написан в Х веке до н.э., а P в средние века — литературные свидетельства от этого не меняются. Датировка источников не оказывает влияние на нео-документальную гипотезу.

5. В классической теории источников часто делали предположения о различных слоях, составляющих отдельные источники, например, J1, J2 и т.д. Кроме того, наличие слоев в источниках использовалось для объяснения предполагаемых внутренних расхождений в источниках. Нео-документальная гипотеза касается только предпоследний формы текста: того, что было у компилятора под рукой, когда он соединил вместе четыре документа. Такой подход дает гораздо больше ясности в решении вопроса о том, как произошло Пятикнижие, ибо он восстанавливает только один последний шаг. Однако, необходимо отметить, что нео-документальная гипотеза не отрицает внутреннюю структуру в источниках. Теория просто не имеет к этому отношения, как и к многому другому, например, к происхождению источников. Нео-документальная гипотеза не отрицает, что каждый источник имеет свою историю, как и не отрицает, что само Пятикнижие имеет историю после составления документов. Гипотеза — это ограниченный ответ на ограниченный вопрос.

6. Классический подход предполагает не менее трех редакторов Пятикнижия, каждый из которых отвечал за один этап в эволюционном росте текста. Нео-документальная гипотеза постулирует только одного компилятора, ответственного за соединение всех четырех источников. Работа компилятора состояла в почти механическом объединении четырех документов в единую историю с использованием редких небольших изменений и вставок. Литературная деятельность не являлась частью этого процесса — глоссы, вторичные дополнения и богословские изменения с компилятором не связаны.

7. Классическая теория начиналась с довольно простого предложения: четыре независимых документа, объединены в одно Пятикнижие. Со временем, однако, она значительно расширилась, так что уже через одно или два поколения после Велльгаузена анализ Пятикнижия требовал многочисленных символов для обозначения источников, деления текста в середине стиха и даже выделения отдельных слова, а также очень сложных теорий о редакционном процессе. Громоздкость этой теории неизбежно привела к оппозиции, так как уже нельзя было сказать, что документальная гипотеза была особенно простым или элегантным решением проблем текста Пятикнижия. По иронии судьбы новые исследования европейских ученых были даже сложнее, чем самые изощренные классические работы в рамках документальной модели. Нео-документальная гипотеза восстанавливает простоту исходного предположения. Она требует ровно четыре источника и одного компилятора.

Документальная гипотеза, как в целом, так и в частностях, является литературным решением литературной проблемы и не более того. Она не начинается с поиска источников в тексте: источники — это вывод теории, а не ее начало. Она начинается с канонического текста и с литературных проблем, требующих объяснения. Почему Пятикнижие непоследовательно? Этот вопрос является причиной исследования состава текста, и нео-документальная гипотеза является наиболее полным и экономичным ответом на этот вопрос.

33 комментария:

  1. Дубина Мардука2 марта 2013 г. в 18:35

    А есть концепции, которые предлагают разбиение не на 4 традиционных источника, а на какие-то другие? Я как-то пытался проанализировать текст книги Бытия, сопоставляя его с таблицами источников (надеюсь ещё вернуться к этому) - начало было многообещающим, первые главы делились очень красиво и изящно (за исключением, может быть, всего нескольких стихов и полустишей), по потом я запутался, я стал терять нить повествования в различных источниках. В особенности меня удивило ощущение того, что я не мог разделить яхвист и элохист на основании основании особенностей сюжета.

    ОтветитьУдалить
  2. > А есть концепции, которые предлагают разбиение не на 4 традиционных источника, а на какие-то другие?

    Да. Канон делит Пятикнижие на пять частей: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Дубина Мардука2 марта 2013 г. в 20:19

      ??????!!!!!!


      Пойти повеситься что ли...

      Удалить
    2. Попробую еще раз. Наверно, нет двух ученых, занимающихся source-critical analysis (как же это по русски?) Пятикнижия, которые бы делили текст одинаково. Некоторые считают, что какого-то источника совсем не было или он - не источник, а редакционный слой. Другие, как сказано в статье, делят сами источники на части, например, в Жреческом кодексе часто выделяют "Кодекс святости". Поэтому, если под "традиционными" понимать источники, выделенные Велльгаузеном в "Die Composition des Hexateuchs", то все последующие концепции предлагали "какие-то другие" источники.

      Удалить
    3. Дубина Мардука3 марта 2013 г. в 16:54

      Отсыл к канону я воспринял как чистое издевательство, унижение (типа я даже состав Пятикнижия не знаю) и нежелание обсуждать вопрос.

      Касательно второго сообщения - те, кто позиционирует себя в качестве исследователей, работающих в рамках документальной гипотезы, всё-таки, обычно, делят Пятикнижие очень близко к делению Велльгаузена (сравнить, например, таблицы Фридмана и Велльгаузена) и пользуются теми же названиями источников, что и он. Иногда, однако, критике подвергается Элохист (старший, не Жреческий кодекс), вот и я смотрю на него в таблицах и не могу понять - что это за источник такой был: не поймёшь, с чего он начинался и какую структуру имел.

      Удалить
    4. Извините, это была неудачная шутка. Самый серьезный аргумент в пользу наличия Элогиста - это истории сестры-жены. В Быт.20, Авраам представляет свою жену Сару как сестру для царя Герара. В 26 главе то же самое повторяет Исаак и царь Герара снова наступает на те же грабли. Чтобы Авимелех не казался таким идиотом, естественно предположить, что две истории из разных источников.

      Удалить
  3. Хорошая статья. Но есть вопросы:

    >Отличительной чертой классических исследований, основанных на документальной гипотезе, была вера в то, что документы должны рассказывать одни и те же истории сходным образом.

    Разве такое кто-нибудь утверждал? Да, есть параллельные места, но например Жреческий кодекс рассказывает многое из того, что вообще отсутствует в других источниках (ритуалы), в тоже время в ЖК нет почти всех историй JE (у Фридмана подробно расписано).

    >Нео-документальная гипотеза постулирует только одного компилятора, ответственного за соединение всех четырех источников. Работа компилятора состояла в почти механическом объединении четырех документов в единую историю с использованием редких небольших изменений и вставок. Литературная деятельность не являлась частью этого процесса — глоссы, вторичные дополнения и богословские изменения с компилятором не связаны.

    А есть ли какие-либо основания для такого предположения?

    И как все же правильнее - документальная или документарная? Я встречал оба варианта, какой предпочтительнее?

    ОтветитьУдалить
  4. Речь идет именно об историях, а не об описании ритуалов или законов. Я думаю, что пример того, о чем говорит автор - это Быт. 41:46а ויוסף בן שלשים שנה בעמדו לפני פרעה מלך מצרים "Иосифу было 30 лет, когда он предстал перед фараоном, царем Египта". Основания причина, по который Велльгаузен, а за ним и Р. Фридман выделяют это полустишие из сплошного Элогиста в Жреческий Кодекс - чтобы Жреческий Кодекс знал об Иосифе в Египте.

    Один компилятор, как я понял, это не предположение, а постулат гипотезы. Другими словами, договоренность - давайте попробуем описать структуру тексте так, как будто был всего один компилятор. Если получится - хорошо, а не получится, придется пересмотреть постулаты.

    Я раньше писал "документарная" под влиянием английского. Наверное, правильнее "документальная", хотя по смыслу слово "документальный" не очень подходит к идее. Лучше было бы "гипотеза документов" или "гипотеза об объединении документов". В немецком это называется neuere Urkundenhypothese - новая гипотеза документов, в отличии от ältere Urkundenhypothese - старой гипотезы документов только с Йахвистом и Элогистом.

    ОтветитьУдалить
  5. Если гипотеза не работает - значит она слишком проста.
    Процес создания Пятикнижия - это очень сложный процесс. Мы не можем определить его начальные этапы развития, так как это будет произведением только нашей фантазии. Более реальный путь - определить последний и предпоследний этапы путем сравнения документальных источников текста (кумранских документов, Септуагинты, масоретского текста, Самаритянского Пятикнижия и даже различных свитков этих источников). Этот анализ будет иметь хотя бы какое-то документальное подтверждение, а не будет является плодом одной только фантазии.

    Поэтому вместо определения, когда был написан Яхвист, Элохист или Жреческий кодекс нужно ответить на вопрос, каков был последний этап создания Пятикнижия, и какого именно текста.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. > нужно ответить на вопрос, каков был последний этап создания Пятикнижия
      Как?

      Удалить
  6. Попытаться понять природу дублированных историй, повторений в текстах ВЗ.

    Классическая документальная гипотеза утверждает, что причиной повторений является соединение компилятором двух похожих историй из разных независимых источников. Вполне возможно. В таком случае можно было бы разделить текст с повторениями на две независимые истории. Но во многих случаях это сделать невозможно, потому что две соединённые истории имеют общее ядро, т.е. созданы путем переработки одной из историй.

    Природа повторений в текстах ВЗ такая:
    Существовала некая старая история. На основании этой старой истории была создана новая. Новая получила новое начало, конец, некоторые подробности. Но сохранила часть старой истории, её ядро. Новая история имела свою сюжетную линию и не содержала никаких повторений. Старая история сохранилась на старых свитках, а новая находилась на новом.
    Но какой-то компилятор при переписывании свитков собрал вместе на одном свитке обе истории. Он соединил их вместе. В результате появились повторения: два начала, два конца, но одно общее ядро.
    Такова природа повторений во многих историях Пятикиния. Компилятор соединял вместе не разные независимые источники, а разные свитки. Он согласовывал разночтения в разных свитках, собирал их вместе.
    Таким образом одним из последних этапов развития текста Пятикнижия был процесс согласования разночтений на разных свитках и создание более-менее единого текста.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Я не понял Вашу мысль. Нет ли возможности привести примеры?

      Удалить
    2. Дубина Мардука31 марта 2013 г. в 14:46

      А мне кажется, в этом есть смысл.

      Удалить
  7. Типичным примером таких повторений являются история о потопе, история о восстании Корея, о лазутчиках. Но самым наглядным примером является история не из Пятикнижия, а из 1 Самуила. Это история о битве Давида и Голиафа.

    В масоретском тексте Книги Самуила мы имеем очевидное дублирование - царь Саул знакомится с Давидом дважды: до боя с Голиафои и после него. Почему так получилось может подсказать вариант Септуагинты. В ней история значительно короче и имеет такую сюжетную линию.

    Давид становится дружинником царя Саула ещё до битвы с филистимлянами. Он присутствует при всех событиях и, когда Голиаф вызывает израильтян на бой, принимает вызов. Он побеждает Голиафа и отсекает ему голову. Отрывок со вторым знакомством Саула с Давидом после боя отсутствует.

    Эта оригинальная история была кем-то переработана. Давид из дружинника был превращен в мальчика-пастуха, который только случайно попал на поле битвы и принял вызов Голиафа. Вероятно, в новой истории упоминание о том, что Давид был дружинником Саула, было удалено. А вместо этого добавлен отрывок, в котором Саул знакомится с Давидом только после боя.

    Но в масоретском тексте мы имеем два отрывка о знакомстве Саула с Давидом. Потому что сегодняшний масоретский текст рассказа является механическим соединением двух версий. Он содержит все элементы и старой, и новой версии.

    Неизвестный писец, переписывая свиток книги Самуила, имел не один оригинальный свиток, в несколько свитков. В одном из них была старая краткая история (как в Септуагинте), а в другом - новая история с Давидом-пастухом. Наш писец механически объединил обе версии, создав очевидные противоречия. Такая же техника была использована во многих других случаях, но этот пример наиболее удобный. Так создавался единый текст книг ВЗ.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. 1 Сам. не имеет отношения к Документальной Гипотезе. Можно пояснить Вашу мысль на примере истории о потопе?

      Удалить
    2. При разделе истории о потопе на две независимые версии, принадлежащие якобы двум источникам, две связные истории не получаются. В этих историях присутствуют разрывы в повествовании, которых быть не должно.
      Раздел истории о потопе на две последовательные версии возможен только в том случае, если какая-то часть этой дублированной истории будет принадлежать одновременно двум версиям, т.е. будет общей. А это возможно только в том случае, если обе версии истории взаимосвязанны - либо одна из них создана на основании другой, либо обе они являются литературным развитием одной и той же истории.

      Удалить
    3. Я возвращаюсь к вопросу - как восстановить последний этап создания библейского текста о потопе?

      Удалить
    4. Если бы в истории о потопе в разничных текстуальных свидетельствах существовали разночтения, то мы могли бы более-менее правдоподобно восстановить этот этап. А так как разночтений у нас нет, то и сделать этого мы не можем.

      Удалить
    5. Разночтения существуют. Например, 7:14 в LXX нет כל צפור כל כנף, в 7:17 в MT нет KAI TESSAROKONTA NUKTAS, в 8:7 в MT нет TOU IDEIN EI KEKOPAKEN TO UDWR.

      Удалить
    6. Существуют и другие мелкие разночтения, но к сожалению они мне ничего не говорят о процессе объединения историй.

      Удалить
    7. Получается, что Вы предлагаете метод анализа Пятикнижия, которые не работает?

      Удалить
    8. Дубина Мардука3 апреля 2013 г. в 08:37

      А что, собственно, мешает разделить историю о потопе на два отдельных повествования?

      Удалить
    9. В истории о потопе действительно соеденины две истории. Но, скорее всего, это не две самостоятельные истории, а две версии одной и той же. Можно, конечно, попытаться выделить их обе, но такой раздел будет чисто гипотетическим и не будет иметь текстуальных свидетельств.

      В книге Фридмана "Кто написал Библию?" представлен один из возможных разделов истории на два повествования, но такой раздел является чисто гипотетическим и проблематичным, так как выделеные истории содержат разрывы повествования.

      Удалить
    10. Дубина Мардука3 апреля 2013 г. в 08:57

      Я вчера пытался делить по Велльгаузену - вполне нормально делится, только надо допустить ещё несколько редакторских правок и перестановок, а так - вполне можно прочитать как две отдельные истории.

      Удалить
  8. Пожалуй, соглашусь с Тарасом. Документарная теория кажется слишком упрощенной (особенно именно в нео-виде). Довольно наивно думать, что некий компилятор имел перед собой четыре свитка (помеченные J,E,P,D :)), и пытался их объединить. Скорее, после вавилонского пленения, у него оказался ворох разрозненных документов — часть поврежденных, возможно фрагментированных. Компилятор вовсе не пытался объединить разные источники — он понятия не имел о документарной теории, а просто имел кучу свитков с историями, законами (часто противоречивыми), и пытался на их основе создать непрерывную и непротеворечивую историю своего народа. Поскольку, после изгнания все, что осталось об истории - эти разрозненные свитки, компилятор очень не хотел выбрасывать ту или иную историю, даже если встречал противоречия. Иногда он опознавал истории как разные варианты одной (например в случае с потопом), в этом случае он пытался как-то объединить и примирить их. В других случаях он не распознавал истории как дубликаты (как в случае с Мерривой, или с женой/сестрой Авраама), и оставлял их обе. В таком случае разрывы в повествованиях отдельных источников, о которых говорит Тарас, не являются удивительными (часть источников могло быть повреждено).

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Скорее всего, мы имеем дело с работой не одного компилятора, а нескольких, действующих самостоятельно. В противном случае текст Пятикнижия не имел бы таких больших различий. В Септуагинте многие истории книги Левит имеют другой порядок. Добавочные самаритянские гармонизации также свидетельствуют о том, что процесс компиляции был сложным, проходил одновременно в разных местах и проводился разными людьми.

      Удалить
    2. Разночтения могли быть оставлены в тексте умышленно, если редактор не знал, какая версия правильная и не хотел терять информацию.

      Удалить
    3. О какого рода разночтениях Вы говорите?

      Удалить
  9. Предлагаю рассмотреть природу противоречий (к примеру) в книге Ездры. Возьмем Езд. 4:6-10. В этих стихах содержится 4 варианта того, кто написал письмо царю Артексерксу. Каким образом в тексте книги появились 4 варианта отправителей?

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Давайте попробуем. Как выглядят эти 4 варианта отправителей? Как исследователи интерпретируют Езд.4:6-10?

      Удалить
    2. 1. А в царствование Ахашвероша, в начале царствования его, написали обвинение на жителей Иудеи и Иерусалима. (Ezr 4:6 RSO)
      2. И во дни Артаксеркса писали Бишлам, Мифредат, Табеел и прочие товарищи их к Артаксерксу, царю Персидскому. Письмо же написано было буквами Сирийскими и на Сирийском языке. (Ezr 4:7 RSO)
      3. Рехум советник и Шимшай писец писали одно письмо против Иерусалима к царю Артаксерксу такое: (Ezr 4:8 RSO)
      4. Тогда-то Рехум советник и Шимшай писец и прочие товарищи их,— Динеи и Афарсафхеи, Тарпелеи, Апарсы, Арехьяне, Вавилоняне, Сусанцы, Даги, Еламитяне, и прочие народы, которых переселил Аснафар великий и славный и поселил в городах Самарийских и в прочих городах за рекою, и прочее. И вот список с письма, которое послали к нему: (Ezr 4:9-11 RSO)

      Удалить
    3. В 4:6 нет тех, кто написал письмо царю Артексерксу. Говорится, что писали Ксерксу. Наверно, это о каком-то предшествующем письме.

      Удалить
    4. Вероятно, в 4:6 действующими лицами являются "враги Иуды и Вениамина, народ земли". Это вступление соединяет предыдущее повествование с письмом к Артаксерксу.
      В этот стихе адресат указан как Ахашверош (Асуир). Хотя часть ученых утверждает, что здесь Асуиром назван царь Ксеркс, я бы воздержался от такой идентификации и оставил так как есть. Я предполагаю, что некоторые авторы книг Ездры-Неемии и Естер идентифицировали Артаксеркса и Ахашвероша как одно лицо.

      Удалить